Шантарское море в представлении не нуждается. Знаменитый архипелаг — острова практически нетронутой человеком природы — киты, белухи, тюлени и прочая исчезающе редкая морская живность. На радость туристам, с приходом лосося на нерест, морские обитатели приплывают и к материковому побережью Севера Хабаровского края — здесь есть чем поживиться.

Тихоокеанский лосось — важное звено экосистемы территории. Ведь, заходя на нерест, стада красной рыбы не только размножаются, но и приносят с моря множество питательных веществ, которые служат прокормом людям, животным и птицам, удобряют бедную почву северной земли. Но все реже из-за людской жадности и перелова заходят косяки в реки Хабаровского края. И Тугуру до последнего времени везло: его акватория для кеты долгое время оставалась привлекательной, а нерестилища были полны рыбы.

Коренные жители одноименного села Тугур — эвенки, оленеводы. Традиционно, конечно, красную рыбу ловили, но основным источником дохода он не был. Эвенки по заветам предков, пасли стада копытных.
Русские землепроходцы встретились с эвенками давно, еще в 1652 году. В устье реки Тугур отряд казаков, возглавляемых Ерофеем Хабаровым потерпел кораблекрушение и был гостеприимно принят аборигенами. Те сначала не дали людям умереть с голоду, а затем нашли другие поводы для сотрудничества. В следующем 1653 году основали Тугурский острог, который дал старт истории нынешнего села. Она насчитывает уже 370 лет.

В этом месте принято ценить и оберегать культурное наследие. Людей здесь немного — не наберется и четырехсот человек, большинство из которых — эвенки. Каждый селянин знает друг друга, а язык аборигенов даже преподают в школе, что в Хабаровском крае встречается не так уж часто.

7 октября тугурцы отметили юбилей своего поселка. Отмечали, как говорится, “всем миром”: накануне вернулась с гастролей по Китаю команда ансамбля “Юктэкэн” и вместе с еще одним коллективом — “Вдохновение” порадовала односельчан. На торжестве отметили особо отличившихся земляков, устроили национальные игры и провели конкурсы. Жизнь кипит!

— Конечно, мы заинтересованы в Тугуре жить. Из молодежи мало кто выезжает, а те, кто выезжает, тоже порой возвращаются. И семьи с детками у нас есть — 34 ребенка дошкольного возраста. Жаль только, что нет детского сада. Приходят дети в подготовительную школьную группу и плачут, не привыкли к общению. Но проблемы есть всегда и везде, а Тугур мы любим! — рассказывает глава села Анна Самсонова.

По меркам Севера Хабаровского края, Тугур — село практически цветущее. Работа есть и в селе, и в районе. Уютное село, несмотря на свою отдаленность, развивается, как может.

— Предприятия, конечно, нам помогают. Большая помощь благотворительная всегда к нам идет от “Полиметалла”. Осуществляют бесплатные полеты — в месяц два рейса из Тугура в Бриакан и обратно. И национальную культуру поддерживают. А пенсионерам нашим и специалистам помогают с ремонтами домов, — с благодарностью в голосе излагает Анна Самсонова.

Думают в Тугуре и об обновлении инфраструктуры. Нынешние электросети не всегда выдерживают непогоду. Меж тем, потребление электричества в селе активно возросло: люди покупают бытовые приборы: чайники, телевизоры, холодильные установки — ведь положенные по квотам для коренных народов 100 килограммов рыбы тоже где-то хранить надо.

Браконьеры, которых на Тугуре во время летней поездки наблюдал наш журналист собственными глазами, по словам Анны Самсоновой, большей частью орудуют на нерестилищах, выше по реке.

— Нерестилища в верховьях Тугура — там они действительно неохраняемые. Вот там нужно уделить огромное внимание, — отмечает глава села.

Впрочем, ни в верховьях, ни в устье реки Тугур в этом году нарушения не фиксировались, рыбинспектора на нерестовую реку так и не выделили, а хотя бы участкового, которому можно было бы пожаловаться на преступную добычу биоресурсов в Тугуре нет уже около года — тот уехал на спецоперацию. С тех пор в селе сотрудников полиции нет. Тут и захочешь, чтобы нарушения зафиксировали, да обратиться не к кому!

Нам удалось связаться с одним из опытных рыбаков. То, что Тугур в этом году попал в слепую зону правоохранителей, он считает катастрофой.

— Масштабы браконьерства в этом году были просто ужасающие. Больше сотни лодок могло работать одновременно. В прошлые годы у нас все-таки работала рыбинспекция. А в этом году — нет. Хотя инспектора мы требовали много раз. Но не предоставили нам его. А браконьеры почувствовали волю. Делали, что хотели. Повлиять на них никто не может, нет законных рычагов давления, — рассказывает один из рыбаков Николай Сергеенко. — Численность таких нелегальных бригад колеблется от 3 до 7 человек. Лодки, моторы, сети — все у них есть, а в селе в практически в каждом дворе по одной или несколько промышленных холодильных камер стоит… Перерывы для пропуска рыбы? Вы что! Ловят и днем, и ночью — без продыха.

По традиции, в рыбном промысле браконьеров интересует икра — товар высокомаржинальный и, в отличие от тушек, компактный. Поймав самцов, нелегалы их сразу же выбрасывают. С самками после потрошения поступают аналогично, но уже по другой причине — горы гниющей рыбы на берегу могли бы привлечь-таки внимание правоохранителей или сотрудников погрануправления. А так… Нет тела — нет дела, как говорится.

Все необходимое для лова, браконьеры доставляют по зимнику заранее, преимущественно через соседний район имени Полины Осипенко. Завозят экипировку, технику, снасти… Такую предприимчивость бы на благое дело. Глядишь, в Тугуре зимой и в свежих овощах с фруктами не было б недостатка.

Но нелегальные рыбаки о благах для тугурцев не задумываются. Прилетая за несколько дней до начала путины на вертолетах или добираясь на вездеходах, они занимают места, которые, оказывается, даже между ними распределены! Видимо, занимаются этим промыслом не постоянно. В общем, браконьеры следят за Тугуром не в пример внимательнее тех, кто это должен делать.

— У них все очень организовано стало, потому что знают — помешать некому, — продолжает рассказ Николай Сергеенко. — Конечно, и конфликты на реке есть всегда. Но они такие, местечковые: кто-то не туда поехал, не так встал во время прилива. Воровство — все это есть. Обычно ссорятся из-за какого-то рыбного места. Физическая сила есть, а кому руководить всегда найдется.

Выпотрошить икру и продать ее подороже — обычно под ролью рыбного промысла в культуре коренных народов понимается не совсем это. Но не занимаются сейчас тугурские аборигены ни обработкой рыбьей кожи, ни другими искусствами, связанными с результатом удачной рыбалки. Да и оленей, как их предки, пасут все реже. Ведь зачем? Икра — настолько высокомаржинальный продукт, что один месяц на путине позволяет молодежи хорошенько заработать, а потом и не думать о том, чтобы заниматься “обычной” работой: идти в учителя, врачи, участковые, в конце концов!

Поддавшись влиянию незаконных дельцов, не рассматривают тугурцы альтернативных возможностей развития села: не строят туристическую инфраструктуру на берегу Шантарского моря, не пытаются привлечь гостей своей культурой и традициями, как это делают их ближайшие соседи. А ведь на недавнем Восточном экономическом форуме президент страны Владимир Путин не раз говорил о том, что привлечение путешественников в уникальные природные места и национальные села — один из приоритетов российского правительства. Перспектива, которая позволит и коренным народам жить лучше, и сохранить баланс в природе.

Рыбаков-нелегалов в случае с Тугуром не интересует экологическое равновесие, лишь баланс на банковских картах. В короткий период путины, который на этой реке длится около месяца, лодки браконьеров видно и днем, и ночью. Стоят они, как рассказывает наш рыбак-собеседник, и в устье реки, и в морской акватории, и на нерестилищах.

В этом году лето в Тугуро-Чумиканском районе выдалось сухое. Леса горели, а уровень воды в реке упал. Но рыбаки-нелегалы подготовились и к этому: лодки оснастили моторами-водометами, которые позволяли не садиться на мель и продолжать лов. Зачастую и продукт вывозили на диво оперативно. Грузили икру в вертолеты, которыми рыбакам доставляли провизию. Видимо, чтобы как можно больше свободного места оставалось в холодильниках, если на нерест придет гигантское стадо.

Но гигантских стад в Тугур и в этот раз не заходило. Сколько выловили браконьеры, посчитать сложно — они ж не отчитываются. Но рыбаки говорят, что рассчитывали на большее. Поредела популяция тугурских лососей.

— Если ситуацию не выправить, то это приведет к уменьшению стада, ухудшению обстановки на реке. Речку надо охранять, — уверен Николай Сергеенко. — Сюда бы инспектора с отрядом поддержки… И вместо беспредела воцарилась бы законность!

Аналогичного мнения придерживается и эколог, хорошо знакомый с обстановкой на реке Тугур.

— Самое страшное, что чем меньше популяция рыбы, тем больше рыболовные усилия. Люди не спят ночью, чтобы хоть что-то выловить, что-то заработать, — сокрушается сотрудник Института водных и экологических проблем ДВО РАН Михаил Скопец. — Надо бороться с браконьерством. Нелегалы, в основном, проезжают через район имени Полины Осипенко. На вездеходах. И все прекрасно знают, что это за вездеходы, как они используются. Они все идут на Север, туда, где есть нерестилища. И там промышляют икрой.

Популяция лосося в Тугуре все еще считается относительно благополучной. Стада красной рыбы заметно поредели только в этом году. Но, с учетом разгула браконьеров, ждать хороших уловов в будущие годы не приходится.

— Может произойти ситуация, когда лосося в Тугуре не останется вовсе. Если будут продолжать ловить и в устье, и на нерестилищах. При этом, рыба, которая уже зашла в реку, на еду особо не годится, только на икру. Но браконьерам рыба и не нужна, поэтому они гребут неводами и на нерестилищах тоже. Еще 3-4 года такой порочной практики, и популяция критически сократится, ведь у лососевых такая длина поколения, — рассуждает Михаил Скопец. — Если мы считаем, что только в этом году первый раз в Тугур плохо пришла рыба, нужно еще три года половить так, чтобы она не отнерестилась. Еще трижды плохо отнерестится — будет провал лет на 12.

Как туго придется ныне процветающему селу-юбиляру, дальневосточному форпосту на берегу Шантарского моря без рыбы, даже представить страшно. Но, даже если уже в следующем году реку Тугур начнут охранять образцово, то, как считает наш собеседник, для полноценного восстановления стада потребуется сменить два поколения. Но разве браконьеры таким уговорам внемлют? Они-то уедут, а тугурцы останутся один на один с безрыбицей.

— Беда ведь в чем? Бывает перелов экономический, а бывает — экологический. В первом случае ловить рыбу становится попросту нерентабельно. А бывает перелов экологический, когда, несмотря на нерентабельность, люди все равно плавают с сеткой весь день, чтобы поймать три рыбины, получить хоть какой-то улов. Если ситуация дошла до этого, то стадо будет подорвано полностью. Так кончили тунгусскую популяцию в 90-х, когда прямо напротив устья Тунгуски устроили так называемый лицензионный лов. Дополнительно рыбу ловили по всей Тунгуске. И тунгуское стадо сейчас хорошо, если составляет 1% от того, каким оно должно быть. Нерестилища стоят в прекрасном состоянии, но они пустые. Рыба не доходит. То же самое с реками Хор, Бикин и другими, — отмечает ихтиолог.

Да и вопрос охраны лосося в Тугуре гораздо острее, чем может показаться на первый взгляд. Из-за отсутствия этой рыбы пострадают не только люди, но и вся экосистема.

— Экосистема без лосося станет гораздо беднее. Лес будет расти хуже, будет гораздо меньше соболя, норки, выдры, медведя и прочих животных. Уже не говоря о том, что ленка и хариуса станет в 5-7 раз меньше. Все пострадают, не только человек, — говорит о последствиях перелова Михаил Скопец. — Рыба, которая пришла на нерест из океана, повышает продуктивность экосистемы горной реки во много раз. Удобряется почва. Медведи и хищные птицы эту рыбу растаскивают на километры в сторону. Когда проводили исследование, оказалось, что пришедшие из моря питательные вещества оказываются на вершинах хребтов, кронах деревьев у горных рек и так далее. Лес растет лучше. Вся экосистема кормится лососем. Он этим и хорош: приносит из океана питательные вещества и своим ходом приносит их в горы.

Пострадает от отсутствия лосося и еще одна изюминка региона. В Тугуре обитает самая благополучная на планете популяция сибирских тайменей. И молодняк этой рыбы тоже непрочь присоединиться к нерестовому пиру.

Раньше амурский лосось доходил до Монголии. Нерестовый путь у него был до 3 тысяч километров. Ловили в Шилке, в Аргуни и в Ононе, на берегу которой по одной из легенд родился Чингиз Хан. По мере того, как лосось вылавливали, верховые нерестилища кончились, сейчас красную рыбу там и не встретишь. Стада доходят по Амуру до Уссури и Тунгуски. Речной рыбы из-за сокращения питательности экосистемы в этих реках также стало меньше, а приречные почвы потеряли в плодородности.

А ведь сейчас океанская подпитка лесам Тугуро-Чумиканского района, с учетом бушевавших этим летом пожаров, ой как пригодилась бы.

— Не знаю, насколько задержится без лосося восстановление леса. Все зависит от того, насколько глубоко сгорела почва, смыло ли ее. Если смыло, то восстановление может занять 200-300 лет. А пойменный лес может восстановиться за 10-30 лет. Ну, как восстановиться? Березки и тополи вырастут. Чтобы ельник восстановился все равно нужно порядка сотни лет. То, что экосистема пострадает — однозначно, — резюмирует спикер.

Природную кару за жадность человеческую быстро почувствуют все.

— Конфликты с медведями вдоль рек, где не хватает лосося, усиливаются. Об этом ярко говорит камчатская статистика. Да я и сам наблюдал, что медведям буквально нечего есть. А то, что браконьеры выкидывают рыбу в море, значит, что медведям в лесу после пожара будет голодно. Они пойдут к людям, — предсказывает эколог.

И уже пошли косолапые в Тугур. Нескольких мишек после променада по сельским улицам отстрелил охотинспектор. Но стоит ли винить потапычей, коли лесная часть корма выгорела, речную браконьеры скидывают в море, которое выбрасывает на берег лишь толики потенциального улова, а у людских жилищ так подозрительно пахнет рыбопродуктами? Медвежий нюх обмануть сложно, эти звери способны учуять пищу за 3 километра. Особенно, если голодны.

Так фактические хозяева Тугурского залива и речного края — браконьеры ставят под угрозу существование одного из старейших сел Хабаровского края, приречных лесов, зверей, птиц, речных и морских рыб и млекопитающих. Уже сейчас специалисты бьют тревогу: сокращение популяции лососевых вносит дисбаланс в экосистему Шантарского моря. В этих сообщениях же отмечается, что основной причиной падения численности рыбных стад является браконьерство. Также поднимается вопрос о разрушении речных биотопов из-за вырубки лесов и отходов от добычи земных недр.

А туристы все чаще приезжают к Шантарам, чтобы посмотреть на гренландских китов, их младших собратьев — белух и тюленей. Если морские гиганты лососем не интересуются, то остальная живность приплывает на Север Хабаровского края именно за красной рыбой. Когда покинет китов веселая морская компания, смогут ли региональные власти привлечь к Шантарам путешественников? Или останутся планы о развитии экологического туризма воздушными замками, построенными на голых камнях и пустеющих водах?

Ольга Цыкарева

Фото: сайт правительства Хабаровского края, freepik.com